Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
душе, если таковая имеется; есть время раскаяться в совершенных вами
гнусностях. Я могу простить вам то, что вы выдавали себя за капитана Блада.
Сам по себе этот акт даже можно расценивать как комплимент. Но я не могу вам
простить того, что вы натворили в Картахене, -- зверских убийств, пыток,
изнасилований и других беспричинных жестокостей, которые вы совершили,
удовлетворяя ваши низменные инстинкты и позоря присвоенное вами имя.
Негодяй ухмыльнулся.
-- Вы говорите, как поп, которого прислали меня исповедовать.
-- Я говорю как человек, которым являюсь, и чье имя вы осквернили
своими низкими поступками. Советую вам за краткий промежуток времени,
остающийся у вас после моего ухода, хорошенько осознать неумолимость высшего
правосудия, которое привело вас на виселицу с моей непосредственной помощью.
Ибо я -- капитан Блад!
Несколько секунд он стоял, молча глядя на осужденного самозванца,
утратившего от изумления дар речи; затем, повернувшись на каблуках, вышел к
ожидавшему его испанскому офицеру.
Пройдя мимо виселицы, установленной на берегу, он сел в шлюпку, которая
тотчас двинулась к бело-золотому флагманскому кораблю, стоящему на рейде.
Таким образом, в тот же день, когда фальшивый капитан Блад был повешен
на берегу Сан-Хуан-де-Пуэрто-Рико, настоящий капитан Блад отплыл на Тортугу
на "Марии Глориосе", или "Андалузской девчонке", конвоируя корабли с
сокровищами, где не было ни пушек, ни достаточного количества людей, чтобы
оказать сопротивление, когда их капитанам стала ясна ситуация, в которой они
очутились.
ДЕМОНСТРАЦИЯ далее